ЕВРОПА РАСКАЛЫВАЕТ ЕДИНСТВО ЗАПАДА?

На фоне иммиграционного кризиса ряд ключевых европейских государств в последние недели внес существенные коррективы в свою политику параллельно активизации внешней политики Евросоюза на ближневосточном направлении. Ключевыми ее звеньями стали стремление ЕС содействовать процессу урегулирования сирийского конфликта (большую часть потока беженцев, захлестнувшего Европу, составляют беженцы именно из Сирии), а также попытки активизировать процесс ближневосточного и ливийского урегулирования. 

ВАЖНОЙ ОСОБЕННОСТЬЮ НОВОГО ЭТАПА ПОЛИТИКИ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАН стало отличие их политики в отношении активизации российского военного присутствия в Сирии от соответствующего курса Вашингтона. Если последний выступил в первую очередь с резкой критикой действий Москвы с целью помощи режиму Асада, то в позиции ряда значимых европейских стран наметились сдвиги в первую очередь в их курсе по отношению к Дамаску и инициативе Москвы о совместной борьбе с группировкой "Исламское государство" (ИГ).

Прежде всего, сообщения о наращивании российского военного присутствия в Сирии вызвали ответные шаги серьезных европейских игроков на Ближнем Востоке – Франции и Великобритании. Париж заявил о начале разведывательных полетов над Сирией, а британское правительство планирует обратиться к парламенту страны с предложением об участии королевских ВВС в операции против ИГ в Сирии. При этом президент Франции Франсуа Олланд и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон договорились координировать действия двух стран в борьбе с группировкой ИГ в Сирии.

Затем последовала серия примечательных заявлений Лондона и Парижа относительно судьбы действующего сирийского президента и перспектив урегулирования конфликта. В  частности, министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что отстранение от власти президента Сирии Асада не сможет обеспечить нормализации ситуации в этой стране, отметив также ведение переговоров на тему Сирии с арабскими странами, с Россией, США и Ираном. В свою очередь, по словам главы МИД Великобритании Филипа Хаммонда, Лондон готов к тому, чтобы Башар Асад оставался президентом Сирии на переходный период.

Таким образом, похоже, что иммиграционный кризис заставил европейские страны с большим опозданием пересмотреть свои жесткие подходы к сирийскому режиму и занять значительно более реалистичную позицию относительно фактора Асада, а также интересов Ирана и России в Сирии. Данные заявления были озвучены на фоне примечательных сообщений ближневосточных СМИ о содержании дорожной карты по урегулированию конфликта и выполнению Женевских соглашений 2012 г., выдвинутых спецпосланником ООН Стаффаном де Мистурой. Данный план предусматривает, что президент Асад останется у власти, однако будет выполнять протокольные функции, а основные полномочия перейдут к переходному органу власти.

В ПОЗИЦИИ ЕВРОПЕЙЦЕВ ОБОЗНАЧИЛАСЬ ПРИНЦИПИАЛЬНО БОЛЕЕ МЯГКАЯ по сравнению с подходом США реакция на сообщения о росте российского военного присутствия в Сирии. Европейская сторона, по сути, выступила в пользу активного вовлечения России в борьбу против ИГ и сирийское урегулирование. Так, представитель МИД Германии заявил, что Берлин одобрит более значительное участие России в борьбе с ИГ, а канцлер Германии Ангела Меркель подчеркнула, что в вопросе решения конфликта в Сирии и противодействия ИГ Германия должна сотрудничать как с США, так и с Россией. Схожим образом высказался и министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, отметивший, что после завершения переговоров по иранской ядерной программе появилась возможность сплотить вокруг сирийской проблемы государства Ближнего Востока, Россию, США и ЕС. Наконец, по некоторым данным, глава МИД ФРГ во время встречи со своим российским коллегой в Берлине заявил о необходимости предпринять новую попытку урегулирования ситуации в Сирии. 

По сути, благоприятное сочетание европейской позиции по урегулированию в Сирии и российского присутствия в стране создают возможность для Москвы использовать этот контекст для налаживания более широкого диалога с ЕС. Это в свою очередь создает предпосылки для решения задачи, которую перед собой ставила российская дипломатия с начала украинского кризиса, а именно - расщепления единого антироссийского фронта Запада. В свою очередь очевидно, что ЕС в данном вопросе ведет свою партию: лишенный эффективных военных механизмов воздействия на ситуацию в Ближне-Восточном регионе Евросоюз заинтересован в вовлечении России в конфликт с ИГ и сирийское урегулирование.

В целом же задача прорыва в отношениях на европейском направлении выглядит для Москвы тем более достижимой на фоне нового импульса по активизации урегулирования украинского кризиса, наметившегося по итогам встречи глав Франции и Германии с президентом Украины. В результате с 1 сентября стороны конфликта в основном сохраняют перемирие на линии соприкосновения, что создает предпосылки для перехода к дальнейшему отводу вооружений и выполнению политических пунктов Минских соглашений. При этом нельзя исключать, что прогресс по украинскому урегулированию и ситуации в Сирии может стать основой для более широкого торга, предусматривающего увязку сирийского и украинского направлений в отношениях ЕС - Россия. 

ПАРАЛЛЕЛЬНО ЕЩЕ ОДИН ВАЖНЫЙ ХОД ФРАНКО-ГЕРМАНСКОГО ЯДРА ЕС был сделан на энергетической доске. В начале сентября "Газпром" подписал с европейскими партнерами соглашение акционеров для создания газопровода "Северный поток-2", что стало ударом по усилиям США разорвать энергетическую связку ЕС - Россия. При этом данный шаг был предпринят через голову Киева и восточноевропейских стран, что вызвало их резкую реакцию. В частности, премьер-министр Украины Яценюк заявил, что проект газопровода является антиевропейским и антиукраинским проектом, а премьер-министр Словакии Роберт Фицо назвал соглашение о строительстве "Северного потока-2"предательством.

Таким образом, похоже, что ближневосточный хаос запоздало вызвал существенные сдвиги в политике ЕС. Однако очевидно, что, несмотря на это, процессы дестабилизации на Ближнем Востоке, вызванные в том числе вмешательством Запада и прежде всего США, продолжат и в дальнейшем оказывать негативное воздействие на Евросоюз, ослабляя позиции блока в конкуренции с другими центрами силы.