ТАМАНЯНОВСКОЕ БАРОККО ИЛИ БУТАФОРИЯ?

(Продолжение. Начало в номере от 26 января)

Восторженное отношение к дореволюционному Еревану вырвано из исторического контекста. Оно игнорирует два совершенно очевидных факта:

1. Отсутствие у персидских и русских правителей города интереса к его развитию и, не приведи господь, превращению в блистательную столицу Армении.

2. Космополитизм нашей буржуазии, предпочитавшей вкладывать в развитие Баку и Тифлиса деньги, которые могли бы пойти на реконструкцию Еревана.

Эти факторы, действовавшие как пара сил, предопределили облик и статус Еревана как провинциального захолустья, хотя город официально стал столицей Армении в 1918 году. Возрождение города началось с призыва Мясникяна к корифеям нашей культуры вернуться в разрушенную Армению и поднять ее из руин.

Московские державники и ученые-либералы вроде Тойнби восхваляют сталинскую национальную политику, не вдумываясь в ее смысл. Создавая историю и культуру для кочевников, не имевших понятия о столь туманных недоступных их разумению категориях, сталинизм втаптывал в грязь наследие древних народов с богатейшим историческим прошлым, ставших жертвой его интриг. Нас бросили под ноги турок и грузин, получивших в Кремле санкцию на осквернение, опошление и присвоение нашей культуры, причем эта вакханалия происходила на фоне раздела Армении по кабальным условиям Московского и Карсского договоров.

Зодчество Тифлиса стало огрузиниваться, Еревану еще предстояло стать армянской столицей, что Таманян прекрасно понимал. Его задача была гораздо сложнее той, что стояла перед Микеланджело, черпавшим вдохновение и образцы ансамблевых решений в Риме. Таманян вернул нам забытые формы текорских арок и двинских капителей, преобразивших Армению. Образцы ансамблевых решений он искал в Европе и России. В его генплане Еревана нашел отражение парижский, римский и венский опыт (идея Кольцевого бульвара явно подсказана Ринштрассе). Таманян хотел использовать опыт Баку и Тифлиса (не Тбилиси!), что подтверждает посланное им Тер-Микелову приглашение. Как вспоминали мой отец и его близкий друг Эдмонд Тигранян, их учитель отклонил приглашение, считая, что двум мастерам такого класса не найдется места в невзрачном городке, каким был тогдашний Ереван.

Отказ Тер-Микелова переехать в Армению стал огромной потерей для Еревана. Он был единственной личностью, наделенной чисто ренессансной универсальностью творческого самовыражения, которую мы могли бы поставить рядом с Таманяном. Тер-Микелов с одинаковым мастерством владел самыми разными архитектурными стилями, включая армянский (достаточно упомянуть церковь-усыпальницу в Ялте), грузинский (упомянем снесенный тбилисский вокзал), классицизм, модерн и даже конструктивизм, делавший в те годы первые шаги в Париже. В истории армянского зодчества он сыграл роль, схожую с ролью Саят-Новы в истории армянской поэзии. Тер-Микелов, вероятно, самый недооцененный из корифеев нашей культуры.

Наш Ренессанс выражал дух пережившего геноцид и утратившего родину народа, а не амбиции его палачей. Нам было что возрождать! Иначе таманяновское барокко определяло бы облик не только Еревана, но и других советских городов - Тбилиси, Баку и изуродованной Сталиным Москвы. Заметить преображение облика Еревана, обогащенного стилистикой древнеармянского зодчества (в своей книге об Армении Леонид Волынский писал о "храмоподобных домах Еревана"), оказалось легче, чем оценить роль Таманяна-урбаниста, поставившего на службу возрождению Еревана достижения европейского и русского градостроительства (эту мысль мне подсказал мой брат Георгий).

Правда, восторг, внушаемый археофилам орнаментикой домов дореволюционного Еревана, вынуждает признать, что часть столичной общественности не оценила по достоинству высокий стиль Таманяна и не всегда отличает зерна от плевел.

 Таманяновский Ереван и как мы его сохраняем

Вышеприведенная аргументация подсказывает два вывода:

1. Старый Ереван - это город Таманяна и его учеников (Рафо Исраэляна, Сафаряна, Григоряна и т. д.). То, что он построен в XX веке, неунизительно. У нашей истории своя диалектика и логика.

2. Наше отношение к городу Таманяна, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЦЕННАЯ СТАРАЯ ЗАСТРОЙКА, вписываясь в живую ткань нового города, продолжает жить. Елисейский (A1), Люксембургский и Бурбонский дворцы, Московский Кремль и возведенный 19 веков назад храм Адриана в Риме (в нем ныне находится Торговая палата Италии) дают впечатляющие примеры такой совместимости.

Осматривая римские древности, ловишь себя на сильнейшем желании увидеть их в возрожденном виде (это желание могло создать основу идеи Ренессанса). Величие и прекрасная сохранность акведуков, театров и терм позволили бы использовать их по назначению после восстановления (выдвинута бизнес-программа использования Колизея после реконструкции). Каким видят старый Ереван наши археофилы?

В виде причудливого пенала, охватывающего уцелевший квартал ветхой застройки между ул. Абовяна и Терьяна на месте Главного проспекта, что показывает полное неуважение к таманяновскому генплану. Муссолини не пожалел римского форума, пробив через его развалины Via dei Fori Imperiali. Мы совершаем обратный подвиг, жертвуя великим замыслом Таманяна, потому что не хотим преодолеть менталитет людей третьего мира и смотрим на себя глазами европейцев, сидящих в экзотичном трактире. Экзотика для нас важнее эстетики и решения транспортных проблем, ибо у нас есть эстеты, лучше Таманяна знающие, что представляет ценность.

Дурной вкус и безграмотность пытаются прикрыть фиговым листком демагогии, о чем свидетельствует бессмысленный дискурс вокруг Главного проспекта. О каком проспекте можно говорить, если его идею зарубили на корню, возведя безвкусный и эклектичный музейный зиккурат на месте бывшей филармонии и возведя в ранг жемчужин культурного наследия трущобы, объявленные "старым Ереваном"?

 ЛЕТ 40 НАЗАД ПРЕДЛАГАЛИ РАЗОБРАТЬ ЭТИ ПОСТРОЙКИ, пронумеровав камни, из которых они возведены, и собрать их на ул. Мелик-Адамяна. Ныне это невозможно, ибо до "памятников истории" нельзя даже дотрагиваться, не говоря об их перемещении на новое место, как если бы речь шла о Лувре или Акрополе. Вследствие этих tours de force мы имеем то, что имеем, - главная улица есть в Ванадзоре и Степанакерте, но ее нет в Ереване! Нам негде даже провести военный парад в день независимости страны, ибо место главной улицы занимают музейный зиккурат (заслоняющий вид на Арарат), трущобы и барахолка, а мы спорим, какие центры ремесел и рестораны разместить в пенале, который окончательно угробит Главный проспект. Отвратное впечатление производит проулок за зданием музея, который пешеходы осиливают, увиливая от машин. Здания в нижней части улицы Абовяна создают диссонанс с ансамблем пл. Республики (одной из прекраснейших площадей мира, от которой не отказалась бы ни одна столица). Тему состояния Дома правительства мы затронем в окончании, а пока обратим внимание на состояние других сооружений.

Станция метро "Пл. Республики" вызывает печальные ассоциации с руинами Рима, потому что сквозь конструкции перекрытия лоджий ее верхней части пробивается трава. Эта постройка, шедевр Джима Торосяна, заслуживала куда более бережного к себе отношения. Неуважение к наследию замечательного мастера проявилось и в отношении к Каскаду. Проект его достройки, выполненный, очевидно, по указанию Гафесчяна, губит не только этот уникальный ансамбль, но и главную ось Еревана. Стеклянные башни, которые будут возведены выше пятого яруса Каскада, спорят с обелиском и грубо нарушают подчеркнутую симметрию ансамбля. Гафесчян, без сомнения, заслужил благодарность за вклад в оживление Каскада, но это совсем не означает индульгенции на надругательство над нашей культурой. Почему никто не возвысил голоса протеста против этого вопиющего кощунства?

ТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ЗДАНИЯ ПОСОЛЬСТВА США В ЕРЕВАНЕ. Америка - очень важная для нас страна, с которой мы хотим иметь самые добрые отношения. Тем более непонятно, почему мы позволили американцам изуродовать Ереван зданием, которое было бы к месту, например, в Бухенвальде. Кстати, здание Посольства США в Дели по праву считают архитектурным шедевром, вероятно, потому, что Индия требует уважения к своей культуре. Может, наша элита считает, что бедные родственники вроде нас не могут вести себя с достоинством? Тогда понятно, зачем нужен "старый Ереван". В экзотичных ресторанах туристы оставляют деньги. К таманяновскому барокко и Елисейским полям Еревана бизнес не имеет прямого отношения.

Напоследок коснемся собора св. Григора Просветителя. Как такое произведение, автор которого проявил незнание основных принципов армянского зодчества, появилось в славном городе Таманяна, да еще в год, когда мы отмечали 1700-летие принятия христианства в качестве государственной религии, остается тайной. Почему никто, даже в Армянской церкви, не озаботился проведением конкурса на лучший проект главного собора страны? Язык не поворачивается назвать этот объем церковью. Поразительнее всего заговор молчания, окружающий эту более чем странную историю. Почему мы, осуждая власти Еревана за снос дома Таировых и типографии, не находим слов порицания для тех, кто дискредитировал нас как культурную нацию, дав санкцию на возведение этого сооружения?

Ереван - столица всего армянского мира, а Армения - один из древнейших очагов культуры, а не страна третьего мира. Вариться в своем соку, упиваясь комплексом провинциальной неполноценности, проще, чем проникнуться культурой Таманяна. Но это надо сделать, если нам нужна столица Армении, а не карикатура на "старый Тбилиси". Таманян ориентировался на лучшие достижения мировой урбанистики, а мы - на посягательства грузин на нашу культуру. Где тут логика?

Окончание в следующем номере.