АРМЯНСКИЙ ИМПРЕССИОНИЗМ - ВЫСТАВКА В МОСКВЕ

Импрессионизм – это не только божественная "Олимпия", "Завтрак на траве", расправляющие голубые перья танцовщицы Дега, Монмартр и знаковые полотна парижских отцов-основателей. Это мощное явление европейской культуры XIX века, создавшее не только шедевры, но и пересечения, точки сближения и соприкосновения. Еще одно подтверждение тому – выставка, которая откроется совсем скоро.

            25 марта во всего год как открывшемся Музее русского импрессионизма Москвы состоится вернисаж масштабной выставки "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа", которая продлится до 4 июля. 

Частный музей

Прежде чем обратиться непосредственно к событию, которое, несомненно, станет значимым в контексте экспорта и пропаганды отечественного искусства за рубежом, немного новейшей истории.

МУЗЕЙ РУССКОГО ИМПРЕССИОНИЗМА, В КОТОРОМ ПРОЙДЕТ ВЫСТАВКА, открылся в российской столице всего год назад. Основал его предприниматель, коллекционер и меценат Борис Минц, продолжающий традиции Третьякова, Бахрушина, Мамонтова и Морозова. Понадобилось вложение в 16 с лишним миллионов долларов для того, чтобы один из корпусов бывшей кондитерской фабрики "Большевик", где раньше хранились мука и сахарная пудра, превратился в более тысячи квадратных метров выставочных площадей, оснащенных по последнему слову техники и отвечающих всем современным требованиям музейного хранения.

           В футуристического вида здании есть кинотеатр, мультимедийная зона, детский класс. Постоянной экспозиции отведен всего один этаж, все остальные площади – для временных проектов. Новый музей объединит выставочную работу с научной, издательской и просветительской. В основу музейных фондов легла личная коллекция Бориса Минца, которую он собирал более 15 лет. В постоянной экспозиции – Серов, Коровин, Кончаловский, Пименов.

 "ОЧЕНЬ ВАЖНО, ЧТОБЫ МИР УЗНАЛ О ТАКОМ ВЫДАЮЩЕМСЯ ЯВЛЕНИИ в русском искусстве, как импрессионизм. Честно говоря, занявшись три года назад концепцией музея, я совсем не задумывался, что настанет момент - и лучшие работы из моей коллекции нужно будет изъять. Когда вывозили очередную партию картин из нашей квартиры, моя дочь-школьница не выдержала и сказала: "Папа, ты не можешь закрыть этот свой музей?" - "Как? Я же тебе рассказывал, зачем его создаю и столько сил потратил". Она в ответ: "Что же, мы наши картины будем смотреть в музее?" Я пожал плечами и резюмировал: "Теперь так и будет, да".

Для любого коллекционера это болезненно - расставаться, пусть условно, с вещами, которые привык видеть дома, с которыми сжился. Но я такой человек: если принял решение, то действую исходя из целеполагания, а не из того, что мне нравится или не нравится. Поэтому сразу сказал искусствоведам, формировавшим экспозицию: я перечить не буду, отбирайте что необходимо. В итоге я передал в музей порядка 100 работ. Постоянно будет выставлено около 80, остальные - про запас, основная экспозиция должна частично ротироваться. Новые приобретения в последние три года я на 90% делал только для музея.

Купил картину Валентина Серова, о которой давно мечтал, "Окно", работу 1887 года, когда он создал "Девочку с персиками", - продолжает Борис Минц. - Приобрел на аукционе "Венецию" Кустодиева - очень нетипичную для него работу. Кустодиев всем известен своими купеческими сюжетами, а тут совершенно другая живопись. Та же история с Петром Кончаловским. Он был активным участником "Бубнового валета", но у нас есть "Каток "Динамо" - великолепный, почти двухметровый импрессионистский пейзаж. Мы его еще не выставляли, в музее покажем в первый раз. Или возьмем Александра Герасимова. Первая ассоциация - "Два вождя после дождя". Но он на самом деле совершенно разный. Для выставки Герасимова в Историческом музее мы давали несколько работ, в том числе "Монмартр ночью" - тоже импрессионизм. Герасимова, а также Налбандяна, Грабаря, Серова, Поленова и много кого еще - всего 50 работ - мы показывали в Венеции, в палаццо Франкетти.

            После этой выставки у меня не осталось никаких сомнений в идее музея. В Венеции очень искушенный зритель, и там столько всего одновременно проходит! А у нас была средняя посещаемость 60 человек в час - два с лишним месяца, причем без тенденции к снижению. Русский импрессионизм был для них настоящим открытием! Вот это и есть моя задача - сделать так, чтобы словосочетание "русский импрессионизм" попало в искусствоведческие каноны, стало привычным для людей, интересующихся живописью. Еще одна задача музея - возвращение незаслуженно позабытых имен. Следующее очень важное дело - надо находить молодые таланты и выставлять их. Но ни в коей мере не в коммерческих целях. Так что импрессионизм мы показываем и будем показывать во всей его временной и стилистической палитре", - так комментирует свое решение основатель музея.

СМОТРИШЬ НА БОРИСА ИОСИФОВИЧА И ДУМАЕШЬ: ПОЧЕМУ отечественная почва подобных явлений не рождает? Вы возразите – а наш замечательный Центр "Гафесчян"?! Конечно. Только Джеральда Гафесчяна все-таки взрастила почва не армянская, а американская. А Борис Минц приехал в Москву не из Парижа, а из Иваново… Впрочем, не будем прекраснодушно мечтать о временах, когда наши толстые дяденьки с толстой мошной научатся любить не только себя и спорт. Обратимся к грядущей выставке.

Рожденные с солнцем в крови

Выставка "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа" - воплощение мечты нынешнего культурного руководства об участии в нашем арт-процессе не местных, но армянских финансов и связей. В прошлом году довелось подарить московскому предпринимателю и еще одному коллекционеру, а по совместительству своему родственнику Рубену ГЕВОРКЯНУ только что вышедший альбом-книгу Рубена Мирзаханяна "Художники-импрессионисты армяне".

"ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, НАСКОЛЬКО ЭТО ВАЖНО", - СКАЗАЛ РУБЕН, и в голове зазвучало классическое винни-пуховское "Это ж-ж-ж неспроста". Рубен – коллекционер, Рубен дружит с Борисом Минцем, Борис Минц основал Музей импрессионизма… Когда недавно, будучи в Москве, получила приглашение приехать в конце марта на открытие выставки, подумалось: так и должно было быть.

           В историю армянской живописи вошли имена блестящих мастеров кисти, которые начали и закончили свое творчество как импрессионисты: Егише Тадевосян, Гайфеджян. Но абсолютное большинство больших художников, особенно в ранний период, были под влиянием импрессионизма, обязательно входили в него, чтобы затем продолжить свой индивидуальный путь. К импрессионизму обращался Мартирос Сарьян. Импрессионизм проявляется в раннем, парижском периоде родоначальника пространственной живописи Ерванда Кочара. Италия, Франция, Германия, Россия… Мюнхенская императорская школа, Академия Жюлиана… Художники-армяне и армянские художники, ставящие руку в самых прославленных школах Европы, овладевшие не только мастерством живописи, но и мировой культурой и сумевшие обогатить эту культуру своим великим творчеством. Из вибрирующих лучей солнца, переливающихся красок марины, из ирреальной прозрачности весенних пейзажей, из сияющих бесконечными оттенками неба, из пленительных женских портретов рождается образ высокого и пленительного искусства - армянского импрессионизма.

 В ЭКСПОЗИЦИЮ ВЫСТАВКИ "АРМЯНСКИЙ ИМПРЕССИОНИЗМ. ОТ МОСКВЫ ДО ПАРИЖА", которая пройдет в московском Музее русского импрессионизма, войдут 54 полотна 19 художников. Какие-то работы предоставил Музей русского искусства Еревана (коллекция профессора Абрамяна, какие-то – частные собиратели. Основное ядро вернисажа, естественно, работы, хранящиеся в Национальной галерее Армении. Перед посетителями выставки предстанут полотна великих мастеров - Мартироса Сарьяна, Вардгеса Суренянца, Егише Тадевосяна, ключевой фигуры для армянского импрессионизма, Седрака Аракеляна, Ваграма Гайфеджяна и других художников. К открытию выставки ее организаторы планируют издать иллюстрированный каталог и провести обширную "параллельную программу" - лектории, тематические дискуссии, музыкальные вечера и все остальное, что делает выставку привлекательной для современных посетителей.

Кстати, уже есть договоренность о том, что в конце мая выставку "Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа" посетит президент РА Серж Саргсян.

Словом, приятно, почетно, оптимистично. Нам остается радоваться и надеяться, что когда-нибудь, желательно в обозримом будущем, и мы заимеем музеи с полным комплектом современных возможностей, – от условий хранения до мультимедийного сопровождения. Заимеем людей, готовых такие музеи если не создавать, то хотя бы финансово поддерживать. Почему бы нет - мечтать, как говорится, не вредно.