ПОД ДРЕВНИМИ СТЕНАМИ ТЕРМ КАРАКАЛЛЫ

Бывает так, что долгие годы о чем-то мечтаешь и, наконец, когда мечты сбываются, реальность нередко тускнеет в сравнении с давней мечтой. Но Италия не разочаровала. Каждый день дарил все новые и новые впечатления. Они сопутствовали нам в течение всей поездки.

ВАТИКАН С ОТРЕСТАВРИРОВАННЫМИ ФРЕСКАМИ СИКСТИНСКОЙ КАПЕЛЛЫ, "Страшного суда" и Станц Рафаэля, площадь Св. Петра, знаменитая Пьета - шедевр, исполненный в 1493 г. юным Микеланджело, "Преображение" Рафаэля, творения Леонардо да Винчи, Джованни Беллини, Пьеро делла Франчески, Ботичелли, потрясающая гигантская фреска "Страшный суд" Микеланджело... Бесчисленное множество шедевров Ватикана и исторические памятники, щедро рассыпанные в Риме - этом поистине вечном городе и по всей Италии... Кто из нас не грезил увидеть воочию эти гениальные творения великих итальянцев, с которыми мы были знакомы только по фильмам и репродукциям. И все же разве самый лучший фильм или самая совершенная репродукция могут передать чудо - завораживающий магнетизм той же Сикстинской капеллы? Разве, читая о Риме, разглядывая альбомы, открытки, можно вдохнуть в себя его ни с чем не сравнимый аромат, кожей ощутить неповторимую, праздничную ауру его площадей?

И тем не менее самым ярким аккордом нашего путешествия стал спектакль Римского оперного театра на его летней площадке среди величественных развалин античных терм Каракаллы. Римляне называют их главной сценой "эстате романа" (римского лета), которая давно уже славится разнообразием и яркой программой.

 Исторический шедевр

 Свое название термы получили в честь римского императора Каракаллы, который за время своего правления (211-217 гг. н.э.) успел создать монументальное сооружение, завершенное впоследствии его преемниками. В термах могли купаться одновременно тысяча шестьсот человек в больших залах, принимая горячие, теплые и холодные ванны.

 ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ СВОДЫ И ПОРТИКИ, ГИМНАСТИЧЕСКИЕ ЗАЛЫ, где самые редкие виды мрамора, колоссальные колонны, самые красивые статуи предлагались изумленному взгляду горожанина, где даже ванны были сделаны из базальта, гранита и алебастра. И сегодня величественность и необъятность руин этого огромного комплекса все еще продолжают поражать посетителей.

         Свою театральную жизнь термы обрели в 1937 году, и с тех пор этот исторический шедевр вновь становится центром притяжения для римлян и гостей столицы. В чем тайна? Почему всякий, кто хоть раз ступил на его территорию, снова влечется сюда мучительным чувством никогда не утоленной любви? Сколько в Риме есть мест, куда более соблазнительных, эффектных, однако, приобщившись ко всем искушениям вечного города, люди вновь приходят на эту площадь.

         Феномен, легенда, миф. Они не возникают из пустоты, их создают люди, формирует живая история. Они рождаются исторической и художественной памятью - в них прямое свидетельство самобытности, оригинальности этого чуда -театра под открытым небом. За свою историю древние стены этого театра знали немало выдающихся певцов, постановщиков, дирижеров. Одно перечисление имен заняло бы много страниц. Летний музыкальный сезон привлекал сюда лучших исполнителей. Здесь, в этом крупнейшем в Европе театре под открытым небом звучали голоса Беньямино Джильи, Марии Каллас, блистало знаменитое трио теноров - Пласидо Доминго, Хосе Каррераса и Лучано Паваротти.

         Живописные руины бань римских императоров стали местом проведения одного из самых необычных театральных фестивалей в Риме, привлекающего и сегодня лучшие артистические силы мира. Театральная площадь с залом на 20000 мест принимает постановки мирового уровня. Фестивальная программа в основном составлена из спектаклей Римского оперного театра. В этом году например, в рамках фестиваля прошли спектакли "Кармен", "Тоска" и "Набукко", хореографическое искусство было представлено балетным гала-концертом Роберта Болле, а музыкальное - выступлением знаменитого композитора и пианиста Людовика Эйнауди.

         Из фестивальной программы нам посчастливилось послушать только оперу Верди.

  "Набукко"

         Чтобы посмотреть этот спектакль, надо пройти по тропинкам, ведущим к древним руинам, найти свое место и погрузиться в бесконечность ночи и свое ожидание Театра.

          НЕБО, ОПРОКИДЫВАЮЩЕЕ НА НАС ЗВЕЗДЫ И КОЛОННЫ, казалось, его подпирающие, лестницы с горельефами, "шагающими" под случайным лучом прожектора, и каменные обломки - все настраивало и подготавливало к необычному событию. Казалось, нет ничего естественнее этого сочетания развалин невообразимой древности и подмостков, устроенных между нишами.  Реальное и мифическое, ясно видимое и смутно ощущаемое - все входило в это театральное пространство, порождая его магию и ритуальную торжественность.

         Фестивали искусств, возникшие в Риме, Авиньоне и Эпидавре, Эдинбурге и Флоренции, были задуманы для того, чтобы очистить сценическое искусство от будней повседневности.

          "Набукко" - спектакль, который удалось посмотреть, поразил не только добротной, интересной постановкой, безупречной художественной логикой, филигранной режиссурой, внутренней музыкальностью, завораживающими сценами, наполненными необыкновенной мощью и величием, но и особой аурой зала, какой-то торжественностью. В публике царила накаленная атмосфера ожидания. На этом спектакле меня тронуло редкостное, трогающее до глубины души единство произведения, сцены и театральной публики. Именно в содержании и постановке этого классического произведения внезапно раскрылись потаенные глубины характера итальянского народа. Сколько душевной силы, страстности, несгибаемого упорства таится за внешней эмоциональностью итальянцев. Пока ты не увидишь итальянскую публику, трудно поверить, что слышал итальянскую оперу. А то, что происходит в зале, стоит того, что происходит на сцене! А все потому, что весь зал - это те же артисты, просто природа их не наградила голосом. И воспринимают они действующих на сцене лиц, словно те им сдают экзамен. А эта оценка - особое суждение знатоков, воспринимающих пение по-особому: зрители упиваются каждым звуком, каждым вокальным приемом своих любимцев.

        Как известно, оперу "Набукко" Верди оценил как начало своего творческого взлета. После его двух опер к 28-летнему юноше пришел настоящий успех. Как отмечают критики, новый, неслыханный ранее стиль в музыке был настолько вдохновенным, что исполнители невероятным образом заряжались энергетикой произведения. Верди вложил в свою музыку мысли и чувства, волновавшие его народ. Несмотря на библейский сюжет, итальянцы и сегодня воспринимают оперу как глубоко современное произведение.

         Действие происходит в VI в. до н.э. Иерусалим осажден войсками вавилонского царя Набукко. Мощные хоры народа, призывы верховного жреца Заккарии передают тревогу людей, мужество, решимость встретить врага. Великолепна сцена пророчества Заккарии о падении Вавилона, предсказание об освобождении Италии от иноземных угнетателей. Краткий сюжет - порабощение евреев вавилонским завоевателем переплетается с вымыслом либреттиста Солеро с довольно запутанной и наивной любовной историей: две дочери Набукко - Фенена и Абигаилла любят юношу из враждебного лагеря - племянника царя Иерусалима Исмаэла. Коварная Абигаилла - незаконная дочь Набукко от связи с рабыней, пытается погубить соперницу. Мало того, она еще имеет честолюбивые притязания на корону отца...

        ДРАМАТУРГИЯ "НАБУККО" НЕ ЛИШЕНА НЕДОСТАТКОВ. Неоправданно перерождение царя Набукко, пассивна роль героев, борющихся за свободу. Но музыка Верди, полная драматизма, героики, в хоровых сценах выводит оперу за рамки привычных форм. Очень впечатляют в постановке (дирижер - Роберто Рицци Бриньоли, режиссер - Федерико Грацци, сценограф - Андреа Белли, хормейстер - Роберто Габбиани, художник по костюмам - Валерия Донати) драматические сцены. Таковы интродукции - хоры, призывы жреца, полные драматизма ансамбли (терцет в финале первого действия).

Особый энтузиазм в зале вызывает простая и энергичная мелодия пророчества с воинственными маршевыми ритмами. Арии, ансамбли - могучие, трагические, патетически-скорбные, а порой и радостные хоры - все связано с темой свободы, борьбы с тиранией. Хоровая песня "Лети мысль, на золотых крыльях" превращается в гимн итальянских патриотов.

   В спектакле римского театра почти нет статичных сцен, хотя в музыке таких эпизодов немало. Не особенно нарушая музыкальную ткань, режиссер наполнил некоторые растянутые сцены игровыми действиями, не только не вступающими в противоречие с музыкой, но и ее оправдывающие, дающие дополнительный психологический подтекст. Хоры, арии, ансамбли в постановке - четки, как изваяние. Смелые и решительные линии, энергичные ритмы и массовые оркестровые звучания придают музыке характер суровый, действенный, порой грозный.

         Театр выстроил спектакль как единое целое, органично слагающееся из разных пластов. Этому способствуют потрясающие хоровые сцены, выстроенные хормейстером Роберто Габбиани, отмеченные высокой культурой исполнения, прекрасным темброво-нюансовым решением. Их построение фронтальным разворотом всех участников напоминает фрески. Вообще хор в этой постановке становится не фоном, а главным действующим лицом. В хорах - торжественно-суровых, воинственных, полных сил, энергии и скорбно-проникновенных переданы чувства и действия народа. Сказать, что хор здесь органичен, было бы мало - он поистине живет на сцене. А если добавить к этому пластичность, исключительно высокий уровень собственно музыкального исполнения, точное интонирование, что столь редко встречается в нашей опере, станет понятно, почему так сильно он воздействовал на нас.

        На спектакле  итальянцев трудно было не подчиниться гипнотической силе дирижера Роберто Рицци Бриньоли. Его уникальное мастерство (другое слово трудно подобрать) оказалось одним из решающих факторов успеха спектакля. Огромный оркестр под его управлением впечатляет как во многих сольных эпизодах, так и в блистательных tutti. Жест его выразителен и красив не сам по себе, хотя и во внешнем своем рисунке несомненно несет очарование чисто национальной пластики. Он поражает внутренней психологичностью, становится, как у большого артиста, зеркалом глубокого переживания. И, может, именно поэтому руки дирижера так точно ощущают и так четко передают артистам оркестра, хора, солистам-вокалистам сам "вес" музыки, каждой ее отдельной фразы, каждого отдельного звука.

         В заглавной роли - Геворг Акопян

          Самым большим сюрпризом для меня было выступление нашего знаменитого баритона Геворга Акопяна. Честно говоря, я немного опасалась, что на родине Верди в партнерстве с известными итальянскими певцами его голос прозвучит иначе, чем в Ереване. Но первый же его выход показал, что опасения напрасны. Он пел во всю мощь и красоту своего голоса. А как он играл, посмотрели бы!

           ОН РАСХАЖИВАЛ ПО ЗНАМЕНИТОЙ СЦЕНЕ ТАК НЕПРИНУЖДЕННО И СВОБОДНО, что сомнения тут же рассеялись. Но именно потому, что он был так раскован, так артистичен, это был совершенно достоверный герой, царь Вавилона. Невозможно было не испытать чувства национальной гордости. И мне кажется, что образ Набукко, созданный Геворгом, получился таким живым от того, что из-за образа, созданного им, проглядывал краешек характера самого Геворга. Так бывает, когда изображение наклеивается на паспарту и сразу становится живее, параднее, начинает казаться выпуклее. Он был образом и в то же время автором этого образа. Трудно предположить, что в этом сказалась работа режиссера. Несомненно, что живые итальянские позы и жесты и свобода, с какой он держался на сцене, было импровизацией, шли от него самого.

          Выходя на сцену, Геворг не делал ту или иную ноту, фразу центром музыкального повествования, но дал нам ощутить самое главное в характере и судьбе своего героя. Он творил характер, прочерчивал путь человека, представлял его в многообразии музыкально-драматического воплощения. С истинным драматизмом и пластической выразительностью он исполнял свои арии, подчеркивая суть происходящих событий и правильно используя паузы. А ведь именно это необходимо в театре, который мы называем музыкальным. Мне стало ясно, почему Геворг так востребован в Италии. Ведь нет большего счастья для режиссеров, дирижеров, чем умный, пластичный, самостоятельно мыслящий и владеющий своей профессией артист. Владеющий прежде всего голосом - этим феноменом, чудом человеческой природы.

        Очень выразительной была на сцене исполнительница партии Абигаиллы - сопрано Кзилла Боросс. Чудесно пела. И зал высоко оценил ее. Особенно великолепен был ее дуэт с Геворгом в конце третьего акта. Многотысячный зал буквально взорвался аплодисментами. Интересен был и Рикардо Занелло (бас) в роли Заккарии. Этих солистов много раз вызывали на бис. Запомнился и тенор Антонио Кориано в партии Измаила, меццо-сопрано Эрика Беретто в партии Фенены. И все же лидерами остаются Геворг Акопян и Кзилла Боросс.

         Спектакль окончен. Зал неистовствует, сливается в одного человека - вопящего, ревущего. Меня, привыкшую к организованному, хорошо отрепетированному энтузиазму, все это буквально сражает. Выйдя из этого необыкновенного пространства в состоянии, близком к шоку, вижу огромную толпу у входа. Такое не забудется.

          Наталия ГОМЦЯН, спецкор "ГА

         Рим - Ереван