В ПУТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ СВОЕГО ВРЕМЕНИ

17 августа текущего года общественность Армении прощалась с выдающейся личностью - Николаем Никогосяном. Он нашел свое последнее пристанище в Пантеоне им. Комитаса среди самых светлых и великих имен Армении.

Всю его долгую жизнь (он прожил без малого целый век) им восхищались - его талантом, обаянием, мужественностью и необыкновенной работоспособностью, которую он сохранил до последних дней.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СКУЛЬПТОР ОБЛАДАЛ САМЫМИ ВЫСОКИМИ ЗВАНИЯМИ: народный художник СССР и РА, лауреат Государственной премии СССР, академик... Но помимо высших наград у него было неоспоримо большее - Имя. Его скульптурные, живописные и графические работы, заряженные энергией армянской земли, познаниями мастерства в России, опытом всей жизни, составили золотой фонд изобразительного искусства. Их можно видеть во многих городах нашей страны и за рубежом, в родной Армении и близкой его сердцу Москве.

Творческая биография Никогосяна - это не только множество скульптурных шедевров, но и история смены и развития настроений, и мыслей поколения, заставшего сталинскую эпоху, с воодушевлением встретившего "оттепель", пережившего "застой", уверовавшего то в перестройку, то в новую демократию и увидевшего, что из этого получилось. Но на всех этапах своей жизни он умудрялся оставаться самим собой, неповторимо цельным художником, создателем самых разнообразных скульптурных образов. Это и лирический портрет, и декоративная статуя, и взволнованные фигуры воинов, и образ женщины, олицетворяющей танец.

На каждой из его работ - печать его творческой индивидуальности. Они разного художественного достоинства, но среди них нет ни одной, выполненной с холодным сердцем. Поэтому скульптура для него была судьбой, от которой не ждут милостей. Ее выстраивают по собственным творческим пристрастиям, прислушиваясь прежде всего к своему взволнованному чувству.

Очевидно поэтому в каждой работе Никогосяна, как, впрочем, и всякого большого мастера, есть нечто от него самого. И все его творчество, каким оно разворачивается перед нами сегодня, - автопортрет потрясающей силы и сходства. В образе Чаренца, погруженного в тяжкие думы, портрете академика Петра Капицы, построенном на прекрасно найденном сопряжении пластического мотива и острого своеобразия человеческого характера, в трепетной духовности Майи Плисецкой, энергично суровом облике академика А. Алиханова, в великолепном памятнике М. Налбандяна, принадлежащем к числу лучших монументов Еревана, живет и дух их создателя. И мне кажется, что все его творчество ничему не подчинялось, и ту простоту, которую другие художники находят, изобретая систему, он находил в самом себе, в своем восприятии любого жизненного явления и делал это, как видел и чувствовал.

ГЛЯДЯ НА ЕГО БОЛЬШУЮ ПОРТРЕТНУЮ ГАЛЕРЕЮ, МОНУМЕНТАЛЬНЫЕ скульптурные образы, включенные в архитектурный ансамбль на фасаде высотного здания на Кудринской площади в Москве, скульптурное оформление Дворца науки и культуры в Варшаве, мемориальный памятник погибшим воинам в его родном селе Налбанд (1978 г.), замечательный памятник А. Исаакяну в Гюмри и Чаренцу в Ереване, понимаешь, что они живут страстной, исступленной жизнью эпохи, которая заставила их возникнуть. Должно быть, одному только автору этих творений и было ведомо, как он постигал жизнь, чтобы взять у нее сгустки образов.

В никогосяновском монументе Исаакяну сплетены драматизм и лирика, память о тяжких переживаниях и волевая целеустремленность. Этот памятник отражает не только судьбу поэта, но и судьбу всего армянского народа, испытавшего много горя на своем веку, но не утратившего волю к жизни, силу духа. Резкими, сильными линиями своих основных силуэтов памятник утверждает идею яростного противоборства "бездне бед житейского моря". Как верно заметил известный искусствовед А. Каменский, и в монументах Налбандяна и Исаакяна, и в серии портретов 60-70-х годов "тесно связаны между собой лапидарная "кристалличность" формы и глубокая содержательность образов. И  тут таится свой особо значительный смысл. Одно качество зовет и порождает другое. Ведь у произведений скульптора нет и оттенка внешней "восточности", бездушно-подражательной стилизации. Он обращается к самой сути, к философским основам традиции. Он словно бы слышит эхо далеких голосов жизни и судьбы своего народа и, перекликаясь с ними, дает новое, современное звучание прекрасной музыке армянского национально-художественного мышления".

И все же памятник Микаелу Налбандяну (как и памятник Давиду Сасунскому Ерванда Кочара) - это символ Еревана, памятник на все времена, символ бессмертной мудрости народа. Этим памятником он сразу и навсегда завоевал признание народа. Одного этого было достаточно, чтобы имя его создателя вошло в число крупнейших художественных дарований эпохи.

Кипучая неуемная творческая фантазия мастера не мирилась с тем, что было уже сделано, его постоянно захватывали новые замыслы. Он создает ряд блистательных работ, в которых сохраняет свою парадоксальность, ищет созвучные своему времени формы выражения. Бесконечно живой в каждой своей скульптуре, живописной и графической работе, Никогосян искал метафорический язык, адекватный бурному XX веку и стремительно наступающему новому времени.

ГЛАВНАЯ ОСОБЕННОСТЬ ТВОРЧЕСТВА НИКОГОСЯНА, ЕСЛИ ГОВОРИТЬ О ПОИСКАХ в области формы, - это самобытность, не укладывающаяся в рамки определенного течения. Это разная трактовка формы, разная степень условности. Но одно остается в творчестве Николая Багратовича неизменным - полноправная, пластически выразительная реалистическая форма. Он считал, что новаторство нерасторжимо связано с подлинностью, естественностью.

"Сначала меня причисляли к импрессионистам, формалистам,  натуралистам. Потом называли соцреалистом (хотя такого направления в искусстве в принципе не было). Но как один человек может быть и этим, и другим одновременно? Бог с ними, критиками! Если художник не ставит перед собой творческие задачи, он превращается в обыкновенного копировщика, пусть и мастеровитого. Раньше в портрете меня интересовало сходство, как поставлены глаза, нос, губы... а сейчас мне этого мало. Я помню, когда мой профессор, посмотрев мои скульптуры в фас, сказал: "Я не вижу черепа!" - и был прав. Потому что цельность образа достигается в том случае, когда ты видишь пространство, когда детали работают на характер", - говорил мастер в беседе с Сергеем Лукониным.

Говоря о своем отношении к авангарду, Никогосян со свойственной ему прямотой заметил: "У палки есть всегда два конца. Народ потребовал свободу, он ее получил, но тут же обрел анархию, так произошло и с современным искусством, его назвали для солидности "авангардом". Я сам художник, но я с ума схожу: что в "Черном квадрате" Малевича находят гениального?"

А как интересно он высказался, делясь собственным представлением о том, что такое нация: "Это земля, народ, который на ней живет и - искусство. Некоторые художники очень чувствуют нацию, например, Комитас, Исаакян, Сарьян. Такие личности - достояние не только своего народа, но и всей мировой культуры. Когда я рисую и леплю свой народ, я чувствую его сердце и душу. Когда я слушаю армянскую музыку, меня тянет в Армению. Очень сильно..."

ОН ТРЕПЕТНО ЛЮБИЛ АРМЕНИЮ, ЛЮБИЛ И РОССИЮ, которой он отдал свое сердечное тепло и где прожил большую часть жизни. Николаю Никогосяну удалось построить свой, особый мост между армянской и русской культурами, в основе которого не только художественные работы: он умел сводить людей, воспитывать чувство необходимости друг другу.

В какой бы сфере ни работал мастер, он был неизменно интересен. Причина тому коренится даже не в таланте и мастерстве, исключительных по размеру. Но в чем-то относящемся к категориям более высшего порядка (божественного ли, мистического ли свойства), к загадочной, явственно ликующей художественной, артистической природе. Той, что оставляет неизгладимый отпечаток на всех выдающихся людей. И жизнью он был востребован на самую отчаянную должность - быть человеком. Незаменимые есть. Это уже точно о нем.

И сегодня в любом живом времени с нами будет Никогосян. Он останется не только в памяти тех, кто его знал. Незаурядные люди, с одной стороны, такие же, как все, но с другой - талант всегда исключителен, неповторим, и это на все времена. Талант всегда современен. Николай Никогосян был из тех художников, которых немного, и их искусство рассчитано надолго. Но этим немногим обязаны многие. Духовная сила, которой он зарядил свои памятники, скульптурные композиции, живописные и графические полотна, благодарна и величава. И мы благодарны судьбе за встречу с ним и его искусством.