ГРИГОР ГУРЗАДЯН: ИСТИНА КОНКРЕТНА
Когда я встречаюсь с Григором Гурзадяном,
то не хочу расставаться с ним.
Когда же расстаюсь,
хочу встречаться и слушать его...
Уильям Сароян
Так уж распорядилась судьба, что редко везло мне в жизни. Но вот однажды мне повезло так, что невольно я связал этакое мое счастье с Божьим перстом. В далекие 70-е годы прошлого столетия, когда главный идеолог СССР Суслов упорно реставрировал сталинщину, а Брежнев тщетно разрабатывал продовольственную программу, моя семья получила квартиру на одной лестничной площадке с Григором Гурзадяном, о котором к тому времени я успел уже написать несколько статей и очерков в "Литературной газете". Повезло, я бы сказал, вдвойне. Дело в том, что супруга Григора Арамовича, Мариана Калантар-Гурзадян, как и я, – жертва сталинщины. Наши отцы были репрессированы в 30-х и погибли в сталинских лагерях. Не думаю, что они не знали друг друга. По крайней мере заочно. Мой отец был в Арцахе наркомом просвещения, а отец Марианы, Ашхарбек Калантар, один из основателей Ереванского государственного университета, доктор наук, профессор, как и Иосиф Орбели, был учеником самого Марра. Вот и стали мы с Марианой братом и сестрой, пережившими долгие годы безотцовщины.
Так что мне и моей семье действительно повезло, посчастливилось. Наши двери разделены какими-то полутора-двумя метрами. И мы ходим друг к другу в гости не только в новогоднюю ночь. Мы дружим. Делимся мыслями, радостями, тревогами.
О Гурзадяне-ученом я писал не только в "Литературке", но и в десятке изданий, в книгах. Писал также юбилейные очерки, правда, не подчеркивая даты рождения ученого как повод для публикации.
И на сей раз я взялся за перо потому, что просто не мог иначе. Григору Гурзадяну исполнилось девяносто. Но его не покажут по телевидению, у него не будут брать интервью. Давно уже Григор Арамович не видит. Он едва слышит с помощью слухового аппарата. Не слышит человек, который всю свою жизнь любил беседы, споры, дебаты, диалоги о звездах, о Вселенной, о Карабахе, об истории и будущем Армении, о христианской морали, о войне и мире. Не видит человек, которого Мартирос Сарьян и Уильям Сароян называли певцом цвета и света, имея в виду неповторимые гурзадяновские солнечные маки в зеленых горах. Этот еще недавно быстроногий непоседа, неустанный егоза в настоящее время двадцать четыре часа находится практически без движения. Не лежит, а сидит в комнате, которая освещается именно цветом и светом радужных картин хозяина дома. Он не видит их. Он их чувствует.
Не раз он мне говорил, что раньше не любил подолгу спать, ибо для него нет ничего дороже времени. А сейчас все время норовит спать, даже сидя, чтобы увидеть во сне солнце и звезды, маки и небо.
Недавно я ему напомнил, что скоро ему исполнится девяносто. Он попросил Мариану, чтобы она, наловчившись, поправила в правом ухе вызывающий боль слуховой аппарат. Я повторил слова о юбилее. Он ничего не сказал. Я подумал, что он не расслышал, и довольно громко произнес:
– Я говорю, что скоро тебе девяносто. Юбилей твой.
Он покачал головой, давая понять, что понял меня и что юбилей этот вовсе не может быть темой для нашего разговора, и как-то озадаченно сказал:
– Ты лучше поведай мне, что творится в мире.
Тут Мариана, перебив его, сообщила, что всюду воюют, стреляют, бомбят...
– Сегодня бомбили Багдад, – добавил я.
Боже, что произошло с Григором! Он долго молчал. Поднял голову, словно читал там на потолке какой-то текст. Глубоко вздохнув, медленно нагнулся, жилистыми ладонями закрыл лицо и сквозь пальцы громко бросил:
– Я там родился. В Багдаде.
Да, Гурзадян родился там, в Багдаде. Чудом уцелевшие будущие родители его, пережив неслыханную трагедию в исторической армянской Себастии, прошли через кошмары Дер-Дзора и нашли убежище в Ираке. Десятилетия спустя сын Григора Арамовича, Ваагн Гурзадян, посетит в Багдаде построенную в 1640 году армянскую церковь Святой Богородицы и найдет в церковных архивах уникальные документы, среди которых была запись о рождении 15 октября 1922 года в семье Гурзадянов мальчика Григора. Через полтора года семья перебралась (именно перебралась, в том числе через Аракс) в Армению.
Осенью 1976 года в очередной раз посетил Армению Уильям Сароян. Я готовил диалог с великим писателем для "Литературной газеты" и каждый день с утра до вечера сопровождал его в густо запланированных поездках. Искал стержень для раскрытия темы в диалоге и нашел в Гарни. Инициатором посещения Гарни был Сароян, который признался, что пятнадцать лет назад во время его первой поездки в Армению сам Мартирос Сарьян познакомил его с талантливым ученым и не менее талантливым художником Гурзадяном. Это было в 1961 году.
И вот пятнадцать лет спустя в историческом, поистине космическом Гарни после того, как был запущен космический корабль "Союз-13" с гурзадяновской системой внеатмосферных телескопов "Орион-2", состоялась удивительная беседа между выдающимся астрофизиком и великим писателем. В тесноте кабинета не очень уютно устроились Ованес Шираз, Серо Ханзадян, Ваагн Давтян, Вардгес Амазаспян, Размик Давоян и другие. Я, конечно, не расставался с записной книжкой.
Стержень для выступления в "Литературной газете" был найден именно у Гурзадяна. Об этом я поведал Сарояну. Речь шла о том, что во время беседы ученого и писателя Сароян вдруг вскочил с места и громко произнес: "Я верю Гурзадяну, что все мы на этой грешной земле, в том числе и сама грешная земля, – это звезды. Мы сотканы из одних и тех же элементов. Просто Бог придал нам душу и вдохнул в нее жизнь. Но что великолепнее всего – это то, что даже яблони – звезды. Это великолепно".
Диалог с Сарояном в "Литературной газете" вышел под пространным заглавием "Яблони - звезды! Это великолепно!" А суть и причина восторга Сарояна была в том, что Гурзадян, как всегда, о звездах, в частности о Галактике, вообще рассказывал очень образно и поэтически: "Звезды даже внешне меняются за миллионы лет, как яблоневое дерево меняется в разное время года".
Я провожал Сарояна домой в Америку через Одессу, где мы остановились на несколько дней. Находясь под впечатлением от поездки по Армении и многочисленных встреч с соотечественниками, он то и дело возвращался к Гурзадяну.
Перед тем как сесть на пароход в одесском порту, он спросил меня: "Когда, по-твоему, лучше всего мне еще раз приехать в Ереван?" Я сказал, что ровно через два года не только вся Армения, но и весь Советский Союз будут отмечать 150-летний юбилей присоединения Восточной Армении к России. Будет много народу. Сароян помолчал минуту и, обещав, что непременно приедет, спросил: "А будет там маршал Баграмян?"
Через два года я посетил Ригу и встретил океанский лайнер "Александр Пушкин". Спускаясь по трапу и громко смеясь, Сароян развел руки. Мы обнялись. Он спросил: "Как Гурзадян?" - и, не дождавшись ответа, добавил: "Будет ли встреча с Баграмяном?" Вскоре он встретился с Гурзадяном и хвастался всем, что фотографировался с самим Баграмяном.
...Готовясь к кругосветному плаванию на "Армении", я довольно часто, то выходя из дому, то возвращаясь домой, захаживал к моему легендарному соседу. Он все хуже и хуже слышал. Кое-как удавалось вести разговор. Как всегда, я вел записи. Марианна мне помогала, то и дело поправляя слуховой аппарат, который почему-то время от времени отключался. Помнится, то же самое было у моей матери. Десятками я менял их – один хуже другого. И тем не менее толстый мой блокнот, на обложке которого было написано "Гурзадян", густо заполнялся записями текстов, озвученных Григором Арамовичем.
Каждый раз я тщательно готовился к встрече с ним. Благо после каждой публикации о нем у меня оставался ворох интересных материалов об ученом, о несостоявшейся программе "Хромос", которая должна была стать основой создания своеобразной армянской академии наук в космосе. Напомним, что обсерватория "Хромос" – состоит из четырех телескопов и спектрографов. В том блокноте десятки страниц были посвящены теме "Хромоса". Было готово даже давно написанное им слово, как некое лирическое (или патриотическое) отступление: "Если завтра забьют мириады нефтяных фонтанов на Араратской равнине или же Армения станет второй Японией по электронике, то мы ничуть не удивим мир. Но если завтра все радиостанции мира оповестят о выводе армянского спутника с армянской обсерватории "Хромос" на орбиту Земли, то весь мир будет потрясен буквально".
...Перед отлетом на место старта первой армянской кругосветки я зашел к Гурзадянам попрощаться. Обещал, что время от времени буду звонить. Был уверен, что пухлый блокнот, нашпигованный мыслями мудрого друга, будет постоянно напоминать мне о моем долге. Однако случилось самое страшное, самое горестное, невероятное. В порту Барселоны украли мой видавший виды дипломат, в котором был блокнот с надписью "Гурзадян".
Барселонское телевидение несколько дней кряду озвучивало слезливую информацию, точнее, обращение к ворам с просьбой – вернуть всего лишь черный блокнот, который на всем земном шаре нужен только одному человеку – мне. Ведь мой почерк с трудом разбираю только я.
По возвращении домой первыми, кого я посетил, конечно, были Гурзадяны. Рассказал о моем горе. Григор меня успокоил: "Ничего страшного. Нам с вами нельзя фатально разводить руками, ахать и охать. У нас есть один выход. Начинать все сначала. Так что прямо сейчас задавай свой первый вопрос..."
Я вспомнил, как тридцать лет назад Григор Гурзадян на мой вопрос, что значит "впервые в мире", ответил словами известного американского астронома Полходжа, который сразу же откликнулся на запуск "Ориона-2": "Ультрафиолетовая астрономия только начинается, и благодаря Гурзадяну мы достигли уже на практике первых успехов в цепи многообещающих открытий, и по мере ввода в действие крупных телескопов на искусственных спутниках мы можем ожидать новых сюрпризов".
На эти слова Гурзадян тогда ответил: "Я думаю, впереди нас ожидает много сюрпризов". И слова эти я цитировал в 1984 году в "Литературной газете" и "Коммунисте".
...Увы, многообещающих открытий и ожидаемых сюрпризов больше не было. Лишь на многочисленных ватманских листах осталась нереализованная мечта о "Хромосе" - в чертежах, эскизах, картинах ученого, художника, философа Гурзадяна. И сегодня, беседуя с 90-летним мудрецом, я осознаю, что не надо уже никого винить в этой настоящей драме. Как философ, Гурзадян хорошо знал, что космос – это миллиардные деньги, а тут огромная страна уже после "Ориона-2" пыталась осуществить так называемую продовольственную программу, хотя бы сократить очередь за лезвиями бритвы, мужскими носками и женскими колготками. Что же касается горбачевской перестройки, то вскоре сам Гурзадян одним из первых понял, что все это задумано было кем-то для распада державы. Многие пытались взвалить вину за несостоявшийся "Хромос" на Виктора Амбарцумяна. А Григор Арамович в ответ на подобного рода измышления взял, да и поместил в предисловии к одной из своих монографий слова великого организатора науки и астронома Виктора Амбарцумяна: "Руководителем эксперимента и главным конструктором всех основных приборов "Ориона-2" являлся член-корреспондент Академии наук Армении Григор Гурзадян. Он с той же настойчивостью осуществил обработку полученных снимков из космоса. "Орион-2" не только дал очень интересные для науки и научного приборостроения результаты, но и поставил перед нами совершенно новые проблемы, для решения которых требуются новые "Орионы".
Вот так – "истина конкретна". Эти слова своего любимого философа Аристотеля часто повторяет Григор Гурзадян.
Долгие лета ему!
ПОСЛЕДНИЕ ОТ АВТОРА
-
2019-08-28 11:34
Ушла из жизни Галина Нуйкина. Имя это нынешнему молодому поколению, к великому сожалению, мало известно. Не считая, разумеется, исключений. То есть тех юношей и девушек, родившихся в конце девяностых, которые о Карабахском движении новейшего периода знают чуть больше, чем оно должно быть известно по современным школьным учебникам истории. А вот старшее поколение Арцаха - поколение восьмидесятых-девяностых, которому пришлось пережить время военного лихолетья, вторгшегося в жизнь арцахцев по злой воле Азербайджана после распада СССР, Галину Нуйкину знало не иначе как в связи с Карабахским движением. Ибо Галина Нуйкина это время пережила вместе с ними.
-
2019-01-18 11:52
Как жаль, что стала я теперь другой, Суровой и карающей я стала ... Сильва Капутикян
-
2018-06-11 15:17
Майский солнечный день 1949 года. Я четырнадцатилетним подростком видел, как ведут по центральной улице крохотного тогда Степанакерта целый строй людей в сопровождении вооруженных конвоиров. Все лица были знакомые. Некоторые были одеты в потертую военную форму. То были бывшие фронтовики.
-
2018-03-12 17:57
Армен Назарян не без гордости подчеркивал, что предки его из Нахиджевана и Карабаха. Отец, Айрапет Назарян, был крупным ученым-биологом. Мать, Зинаида Кабриелян (Назарян), была известным библиотекарем. И не мудрено, что Армен, окончив Ереванский государственный университет, стал настоящим ученым.
ПОСЛЕДНЕЕ ПО ТЕМЕ
-
2024-07-03 09:35
Всемирно известный ученый армянского происхождения, популяризатор науки Артем Оганов сообщил о выходе новой редакции книги для детей "Химия. Атомы, молекулы, кристаллы". Первое издание книги под названием "Химия с Артемом Огановым" (2022 год) не только оказалось успешным по продажам, но и удостоилось премий. За эту книгу Оганов получил Всероссийскую премию "За верность науке" и две премии просветительского общества "Знание".
-
2024-06-24 10:31
7 июля ученый мир отметит 100-летие со дня рождения нейрофизиолога, крупного исследователя мозга, научного руководителя Института мозга РАН (1990-2008), академика Натальи Бехтеревой.
-
2023-02-17 10:39
Теперь армянского художника-мариниста решили прибрать к рукам украинцы Если раньше армяне и русские спорили по поводу того, «кем больше по национальности» является известный художник-маринист Иван Айвазовский, то теперь украинцы махом приписали его себе. Нью-йоркский Метрополитен-музей изменил на своем сайте подписи к его картинам – миниатюре «Корабль в бурном море» и полотну «Корабль при лунном свете», а также его фотопортрету, как и к картинам Ильи Репина и Архипа Куинджи, которые находятся в коллекции музея. Теперь рядом с именами художников отмечается, что они украинцы. Ранее музей называл их русскими живописцами…
-
2022-11-26 11:12
Британский лингвист Кэтрин ХОДЖСОН (Katherine Hodgson) не в первый раз приезжает в Армению. Специалист по исчезающим языкам, она уже много лет занимается изучением агулисского (зокского) диалекта армянского языка, на котором в Агулисе, Даште, Цгна, Танакерте, Дисаре, Кахакике, Андамече и других селах Нахиджевана говорили коренные жители – представители этнографической группы армян, населяющих исторический Гохтский регион Армении.