МЫ ЖИЛИ НА УЛИЦЕ АБОВЯНА

Жильцы старинного дома по улице Абовяна с ностальгией вспоминают о старом Ереване, о той жизни, которая переплелась с историей города и страны 

Самые яркие воспоминания детства у каждого из нас связаны с домом и двориком, с друзьями и соседями. Все это удивительным образом переплетается с историей родного города и страны. Мое детство прошло в ереванском доме по улице Абовяна, 1/1. Известно, что дом некогда принадлежал известному врачу Араму Тер-Аветикяну. В 1912 году он превратил его в частную клинику.

ПОСЛЕ УСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ ВСЕ ИМУЩЕСТВО ВРАЧА ПОДВЕРГЛОСЬ ЭКСПРОПРИАЦИИ. Дом передали частным лицам, в числе которых были мой дедушка Арутюн и бабушка Сатеник. В этом доме родились их дети Грач и Аэлита (моя мама). Дедушка и бабушка были ванскими армянами, пережившими ужасы Геноцида, видимо, этот факт также сыграл немаловажную роль при получении квартиры в центре столицы. Случайному прохожему даже невдомек, что в этот дом приходил в гости к своей дочери Ованес Туманян, здесь бывал общественный деятель Александр Хатисян. С балкона этого дома выступал Агаси Ханджян.

Фасад был украшен причудливыми каменными балкончиками с видом на здание Малой филармонии. А вот сзади это был обычный старенький дворик с деревянными резными балконами, на которых хозяйки сушили белье. Несмотря на некоторые недостатки (аварийное состояние, отсутствие санузлов, ходьба в общий туалет зимней стужей по открытой террасе, наличие всякой живности), люди здесь были по-своему счастливы. Под стать внешнему виду был и образ жизни - неторопливый, небогатый, общинный.

 Здесь все знали друг о друге все. Напротив парадной двери жил профессор, основатель кафедры микробиологии и ректор Мединститута Абгар Исакович Исаакян. Его вклад в медицину неоценим. Мы, дети, любили разглядывать его комнату в замочную скважину. В памяти запечатлелась антикварная мебель, главным украшением комнаты профессора был настенный шкаф с книгами, которые он оставил Ереванскому медицинскому институту. В центре комнаты стоял круглый стол, заставленный микроскопами. В левом углу вырисовывался старинный камин, а в правом - стояла деревянная ширма с богатой резной инкрустацией. Но самый оригинальный атрибут - это лейка, служившая ему душем.

В конце общего коридора была комната полковника Егиша Межлумяна. Он жил со своей женой Сирануш, у которой были густые сросшиеся брови и суровое выражение лица. Были у них две дочери - Римма и Иветта. Хорошо запомнилась старшая дочь Римма - строгая учительница русского языка и литературы. Облокотившись на перила, она любовалась шумной улицей Абовяна, по которой с раннего утра расхаживал Карабала, раздававший прохожим цветы.

В правом крыле дома жили президент Союза национальностей курд Чатоев Володя с женой Альвиной - преподавательницей биологии в университете. Помню, как дядя Грачик каждую субботу готовил во дворе шашлыки и угощал всех. Мои сестры Нара и Мара тогда слыли иконой стиля и законодательницами моды благодаря своей матушке - портнихе тете Вике, которая обшивала весь Ереван.

РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ ДВОРЕ И НЕ ВСПОМНИТЬ БАБУШКУ НАДЮ НЕВОЗМОЖНО. В поношенном вельветовом халате и с изможденным лицом эта женщина героически просиживала у подъезда, продавая американские жвачки и семечки. Даже после удачной сделки, продав часть своей квартиры, она осталась верна своему ремеслу и продолжала свой нехитрый бизнес. А с наступлением сумерек в своем ослепительном наряде выходил на прогулку красавец Армен. Прозвище Лорд он получил из-за величавой осанки. Своей горделивой поступью он приводил в трепет не только жительниц улицы Абовяна, но и окрестностей. Его побаивались, чтили и уважали. Несмотря на суровый нрав, для своих дворовых он был помощником и верным другом.

- У нас было все общее, мы не могли себе представить, чтобы день прошел - и мы не собрались вместе попить чаю, поделиться впечатлениями, горестями, бывало, и посплетничаем, конечно, без злобы, по-родственному, - с ностальгией вспоминает тетя Виктория.

 Жили небогато, но весело и дружно. В 6 утра утреннюю тишину нарушал пронзительный звон колокольчика, возвещающий о прибытии мусорной машины. Полусонные жители хватали мусорные ведра и шли к машине. Затем во дворе появлялись продавцы веников и фруктов. Уличный певец запевал незатейливый мотив: "Рубли-копейки - кто больше?" Тем временем у крана начинали толпиться женщины, громыхая жестяными ведрами и тазами. Бабушки принимались взбивать шерсть, в унисон двигателю старого мотоцикла дядюшки Завена домохозяйки включали свои пылесосы.

Двор наполнялся привычным шумом и гамом, тон которому задавала детвора, играющая в жмурки и 7 камней. Не проходило и часа, как дворик благоухал ароматом крепко заваренного чая с корицей вперемешку с запахом гаты, из открытых окон соседи зазывали друг друга на чаепитие. Диссонанс в утреннюю идиллию вносили крики играющих в нарды мужчин. Их конфликт нередко заканчивался кулачным боем. Драма, разыгравшаяся во дворе, затухала на террасе, а обозленные еще час назад соседи уже вместе ели арбуз. И этот несмолкаемый шум и гам продолжались до самой ночи.

Без этого многоголосья трудно было представить себе улицу Абовяна и облик старого Еревана. К сожалению, сегодня многое здесь изменилось, большая часть жильцов разъехалась, многих давно нет в живых, они ушли, оставив добрые традиции будущему поколению.

Красивое здание теперь принадлежит Нине Овнанян, которая после удачной реконструкции превратила его в магазин-выставку. Задняя часть строения осталась нетронутой - это типичная трущоба. Там по-прежнему шумно. Жители с нетерпением ждут, когда появится богатый меценат и предложит хорошие деньги за кусочек старого Еревана с его неповторимым колоритом.